Главная | Библиотека | Форум | Гостевая книга |
Если уж мы в прошлой главе заговорили об угле и газе, значит,
нужно подробнее рассказать о пище огня — топливе. Многих ребят я спрашивала,
какое они знают топливо, и почти все, не задумываясь, отвечали: дрова.
А знаешь ли ты, что, если бы все печи в домах, весь транспорт и вся промышленность
обслуживались только дровами, земля давно бы обратилась в пустыню? В какую пустыню?
Да в самую обыкновенную: ни плеска воды, ни речной прохлады... Не услышишь веселого
птичьего посвиста, не спрячешься от зноя в густую тень деревьев.
Кругом песок!
То лежит он волнистыми грядами, то образует невысокие холмы, а иногда ветер
вздымает его, и крутит, и несет.
Начинается грозная песчаная буря.
Очень плохая была бы жизнь, если бы мы пользовались дровами как единственным
топливом. Дочиста вырубили бы мы леса, пересохли бы тогда реки, погибли бы птицы.
Ветер свободно гулял бы по голым просторам, вздымая тучи пыли и песка, губя
посевы, унося частицы плодородной почвы.
Люди давно поняли эту грозившую им опасность и стали заботиться о лесах.
У нас в стране охраняют старые лесные участки, сажают новые, создают лесозащитные
полосы в степях. Зеленые стены леса спасают растущий хлеб от безжалостных сухих
ветров. Почти возле каждой лесной опушки ты можешь увидеть новые посадки: рядки
маленьких елочек и сосенок — молодое поколение леса.
Конечно, люди и сейчас рубят лес, но делают это с умом, расчетливо.
Хозяин леса, лесничий, сам определяет, какой участок можно рубить, а какому
еще долго расти и шуметь ветвями.
Правда, сильно страдают леса от некультурных туристов, озорных ребят. Какой-нибудь
шалопай срубит неизвестно зачем елку-подростка и оставит сохнуть на той самой
поляне, где она красовалась. Мальчики, гоняясь друг за другом, переломают молодые
дубки. А бывает и хуже: бросил кто-то горящую папиросу, не залил костер, уходя
со стоянки, — и вспыхивает лесной пожар. Ты уже знаешь, что это такое, какое
это страшное бедствие.
Мне кажется, мы с тобой успели подружиться, пока ты читаешь эту книгу. И я хочу
по-дружески попросить тебя: не позволяй при себе губить лес. Вступись за молодое
деревце, защити его, даже если обидчик — твой лучший товарищ. Ведь ты можешь
быть смелым и самостоятельным, когда захочешь. Если станешь другом леса, очень
поможешь тем взрослым, что сажают, выращивают и берегут наше зеленое богатство.
Сохранить лес на земле людям помог уголь. Ты, наверно, знаешь, что он сам был
когда-то деревом. Очень давно это было. Высокие и могучие леса покрывали в то
время землю. Почва была сырая, воздух влажный, а потому и растительность пышная.
Деревья теснились друг к другу. Одни отживали свой век, другие разрастались
и, когда, в свой черед, погибали, валились сверху на тела своих предков. Ил,
принесенный водою, затягивал их, песок, гонимый ветром, засыпал... Под тяжелым
грузом, без доступа воздуха эти трупы деревьев не исчезли бесследно. Они превратились
в твердое блестящее горючее вещество — каменный уголь.
Те растения, что погрузились в болотные топи, не так сильно спрессовались. На
них давление сверху было меньшим, ведь огромные деревья на болотах встретишь
не часто. И воздуха в глубь земли проникало больше. Эта отмершая растительность
сильнее изменилась, больше разрушилась. Она гораздо рыхлее, мягче, и цвет у
нее обычно не черный, а коричневато-бурый. Это торф.
Встреча с углем, как и встреча с огнем, происходила, вероятно, в разных местах
по-разному. Но, должно быть, не однажды люди открывали свойства угля так, как
рассказывается в одной старой истории.
Как-то раз пенсильванский житель Николас Аллен отправился на охоту.
История не говорит, много ли он добыл дичи. Да это нам с тобой и не важно. Важно
другое, что время на охоте прошло для него очень быстро и он оглянуться не успел,
как на землю спустилась темная ночь.
Что делать? Он был в горах, далеко от дома. Пожалуй, только к утру смог бы добраться
до своего селения. И к тому же идти в полной темноте небезопасно.
— Заночую здесь, — решил охотник.
Он собрал много хвороста, высек огонь, и скоро большой костер запылал на каменном
выступе горы, где он расположился. Аллен закусил, растянулся на земле, в сторонке
от костра, закутался в плащ и скоро захрапел.
Проснулся он оттого, что ему было очень жарко. Аллен откинул плащ, не открывая
глаз, но легче не стало. Ему казалось, что земля под ним раскалилась. Аллен
потрогал землю — в самом деле горячая! В страхе он сел и открыл глаза. Что случилось?
Он хорошо помнил, что лег спать в темноте и костер освещал только небольшую
часть горы. А теперь кругом было светло: какое-то непонятное сияние озаряло
окрестность.
Аллен вскочил на ноги. Невероятно! Горит сама гора. Вся почва вокруг горит!
Он стал взбираться выше, куда огонь не мог дойти. Значит, его костер зажег гору?
В чем здесь дело?
Утром Аллен осмотрел место своего ночлега и понял, что тут вышел на поверхность
пласт твердого черного камня. Он слыхал, что такой камень загорается от огня
и кое-где люди пользуются им как топливом. Кажется, ночевка в горах принесла
ему удачу...
Рассказывают, что так было найдено крупное угольное месторождение в Пенсильвании.
В России каменный уголь впервые нашли там, где его очень много— в Донбассе.
Но тогда эти места Донбассом не назывались. Ведь это было очень давно, в царствование
Петра Великого.
Когда царю Петру показали черный блестящий камень, он, взяв его в руки, сказал:
— Сей минерал, если не нам, то потомкам нашим весьма полезен будет.
Примерно в то же время в Сибири, на берегу реки Томи, крестьянин Михаил Волков
открыл «горелую гору». Назвал он ее так потому, что из трещин горы шел дым.
Волков понял, что под почвой горит уголь, а он знал этот «горючий камень». Вовсе
не потомки, как думал царь Петр, а его современники — сибирские крестьяне —
собирали уголь и жгли в своих кузницах. Волков принес домой куски угля с «горелой
горы» и отправил их в Москву. Так был открыт знаменитый Кузнецкий угольный бассейн
— Кузбасс.
Сначала каменным углем топили только печи в домах, он оказался и дешевле и жарче
дров. Но постепенно он стал огромной силой. Вся промышленность начала работать
на угле. До сих пор во всем мире гуще всего население и больше всего фабрик
и заводов в тех местах, где есть месторождения угля, или возле морских и речных
портов, куда уголь легко привезти по воде.
Паровые машины, пока не было еще электричества, работали на угле. Железные дороги,
становясь все длиннее, не могли пользоваться дровами. Ведь дрова очень объемны,
занимают много места. Весь поезд нужно завалить дровами, чтобы проехать большое
расстояние. Может быть, поступать так, как показано в старой смешной кинокомедии
«Наше гостеприимство»? Поезд останавливается, все пассажиры выходят и отправляются
в лес рубить дрова.
И пароходы на дровах далеко не уплывут. Тут даже пассажиры не помогут. В море
дров не нарубишь.
Без угля не могла бы существовать черная металлургия. Самые нужные человеку
металлы — железо, чугун и сталь — выплавляют в огромных доменных и мартеновских
печах, работающих на угле. Чистый, без примесей, уголь нагревают без доступа
воздуха. Это называется сухой перегонкой. При такой обработке уголь превращается
в кокс — топливо для домен. Кокс смешивают с железной рудой, засыпают в домну
и поджигают. Чтобы сгореть, коксу нужен кислород, а его много в руде. Когда
кокс отнимет у железной руды весь кислород, руда превратится в чугун.
Без угля замерло бы хозяйство и жизнь многих стран. Недаром о его могуществе
написано столько книг. Одна так и называется «Король уголь». А Владимир Ильич
Ленин называл уголь «хлебом промышленности».
Пласты угля залегают иногда очень глубоко под землей. Чтобы достать оттуда уголь,
роют шахты, и люди работают во мраке земных недр, добывают дающий тепло камень.
Когда-то труд шахтеров считался самым тяжелым. В темной сырой шахте полуголые
рабочие, обливаясь потом, рубили уголь кайлой, били обухом. Приходилось напрягать
все силы: уголь — порода твердая, неподатливая. А чуть остановится шахтер передохнуть
— замерзает: в шахте очень холодно. И вода льется непрерывно со стен и потолка.
Вырубленный уголь грузили лопатами в вагонетки, и старые, а часто и слепые от
постоянного мрака лошади везли его к подъемнику. Коногоны — мальчики лет двенадцати-тринадцати
— погоняли этих несчастных кляч.
Вечно рисковал жизнью шахтер. Хозяевам невыгодно было тратить много денег на
крепление шахт, на откачку воды, на вентиляцию. Поэтому постоянно случались
обвалы, затопления, отравления газом и другие беды.
И сейчас нелегка шахтерская работа. Но теперь вместо тусклой шахтерской лампочки
наши шахты освещает электричество. Порода хорошо укреплена, не грозит обвалами.
Устроена вентиляция, не скапливается газ, воду откачивает водоотлив. Вместо
кайлы и обушка действуют мощные машины. Гидромонитор ломает уголь силой водяной
струи под большим давлением. Угольный комбайн вырезает из породы брусья угля,
разрубает их на части, а механический погрузчик бросает добычу на конвейер.
Вместо слепых лошадей в шахте — электровоз, а дети у нас не работают не только
в шахтах, но и на любых предприятиях. Детский труд запрещен.
Торф добывать легче, он обычно залегает ближе к поверхности, глубоких шахт рыть
не надо. Торф нарезают на куски и сушат, а из торфяной крошки делают брикеты.
Много угля нам еще нужно. Большая часть энергии создается им. Но как топливо
на предприятиях уголь теперь используется меньше. В транспорте его тоже вытеснила
нефть. Самолеты и автомашины работают на жидком топливе. Электроходы и электропоезда
— на электроэнергии.
Жидкое топливо — нефть прежде называли горным маслом. Добывают нефть, как и
уголь, из недр земли.
А как она там образовалась?
Об этом ученые спорят между собою. Одни говорят, что нефть — это результат разложения
всяких органических остатков, то есть остатков животных и растений, когда-то
существовавших на земле. Так думал еще Ломоносов, и взгляд этот разделял «отец
русской нефти» — академик Губкин. Но другие ученые считают, что нефть возникла
в результате сложных химических процессов в земной коре.
Иногда нефть выходит на поверхность и, если поджечь ее, долго горит. В Индии
и Закавказье когда-то считали эти огни священными.
Люди знали нефть издавна. Ее жгли в светильниках, делали из нее лекарственные
мази, даже применяли в войнах. В старых книгах рассказывается, как византийцы
во время войны с арабами вылили в море много бочек нефти. Более легкая, чем
вода, нефть собралась на поверхности, разлившись тонким слоем. Когда эту пленку
нефти подожгли и она запылала, арабы начали кричать, что произошло чудо — загорелось
море. Они так растерялись, что византийцы уничтожили весь их флот.
Но потом о нефти забыли, и многие народы снова открывали ее для себя.
Вот что рассказывает индейская легенда.
Когда-то недалеко от источника жила одна женщина. Вода в этом источнике была
необыкновенная. Она отливала голубым и красным, зеленым и желтым, словно в глубине
ее пряталась радуга.
Женщине очень нравилась разноцветная вода. Особенно хороша она была в солнечные
дни.
Женщина любовалась ею и думала:
«Сколько красивых ковров я соткала... Все они окрашены моими руками. Из чего
только я не делала красок... Из коры деревьев, из корней, из листьев и цветочных
луковиц. Но такой красивый цвет, как у этой воды, никогда у меня не получался.
Не попробовать ли окунуть ковер в источник? Может быть, водяные краски пропитают
его и будет он радовать людей ярким цветом?»
Так она и сделала. Но сколько ни окунала в воду ковер, он не окрашивался, только
стал тяжелым, маслянистым и пахло от него как-то странно.
Женщина собрала немного маслянистой жидкости с ковра в посуду и пошла к знахарю.
Уж он-то наверно скажет, что это за жирная пахучая вода.
Знахарь велел оставить жидкость у него. Он должен хорошенько рассмотреть, что
такое принесла ему женщина. Пусть она придет через несколько дней.
Мы не знаем, как именно знахарь изучал непонятное вещество. Должно быть, он
и лизал его, и нюхал, и, наконец, натер им больную руку или ногу и ему стало
легче.
Когда женщина снова пришла, он сказал, что, должно быть, ее любят боги — ведь
она нашла чудесное лекарство и теперь все индейцы будут им лечиться.
Действительно, индейцы стали собирать неизвестную жидкость и втирать ее в кожу.
Она помогала от боли в суставах, а запах ее отпугивал комаров и мошку.
Когда в Америку пришли белые завоеватели, они тоже заинтересовались нефтью,
скоро увидели, что она хорошо горит, и начали копать колодцы, добывая нефть
для освещения.
И в нашей стране люди давно знали нефть, по первая скважина была пробурена всего
сто лет назад.
У этой скважины есть своя история. Только это не легенда, не предание, а настоящая
правда.
Кубанский край был издавна богат нефтью. И жители Кубани добывали «горное масло».
Но работали они по старинке. Рыли узкий колодец, один человек спускался туда
и углублял яму, а другие принимали у него и оттаскивали в сторону ведра с песком.
В колодце тесно и душно. Накачивают туда воздух мехами, и все же человек там,
внизу, часто теряет сознание от духоты, отравляется газом, выходящим из-под
земли. Поэтому рабочего спускают в колодец на веревке, чтобы легко было вытащить
его наверх. А он, копая землю, поет. Пока слышится его голос — все в порядке.
Смолкает песня — значит, товарищу плохо, тащат его наверх, приводят в чувство,
а передохнет он немного и снова спускается.
Многие видели этот нечеловеческий труд. Видели и проходили мимо, кто спокойно,
кто слегка загрустив.
Но один человек задумался над способом добывания нефти. Это был отставной полковник
Новосильцев, человек уже не молодой, храбрый офицер, прошедший долгую военную
службу.
Никакого отношения к нефти Новосильцев не имел, и никто не заставлял его этим
заниматься. Просто он был настоящим человеком: не мог равнодушно смотреть на
мучения рабочих, не мог смириться с тем, что необходимый стране продукт добывается
таким кустарным способом. Нельзя допускать, чтобы рабочих вытаскивали из ямы
на веревке в бесчувственном состоянии, точно покойников. Нельзя добывать нефть
с помощью двух человеческих рук и лопаты. Нужно бурить скважины, нужно, чтобы
на промыслах были паровые машины, необходимый инструмент... Все эти затраты
окупятся. Нефть сможет обогатить страну.
Новосильцеву казалось, что, как только он объяснит суть дела, все с ним согласятся.
Но не тут-то было.
Долго пришлось доказывать всевозможным чиновникам, «бумажным душам», что добыча
нефти очень выгодна государству, что «горючее масло» не только превосходное
топливо, но и прекрасное сырье для производства свечей, мыла, красок...
Просил Новосильцев очень немного: разрешения на производство работ и денег для
их начала. И хоть слушали его равнодушно и немало сил пришлось потратить на
ходьбу по разным канцеляриям, но все же разрешение он получил.
Только удача пришла не скоро. Много скважин было прорыто впустую — нефти они
не давали.
Новосильцев не падал духом. Не хватало денег, уходили рабочие, над ним смеялись
— он не сдавался. И наконец, на третий год работ из-под земли забил фонтан нефти.
Построили нефтеперегонный завод, очень хорошо оборудованный, с новой аппаратурой.
Он работал прекрасно, но неутомимому Новосильцеву этого было мало. Он мечтал
о более удобной доставке нефти на завод. Слишком тяжело возить нефть в бочках
по плохим дорогам.
Пришлось добиваться новой ссуды, вложить в строительство и свои собственные
деньги... Проложена прекрасная дорога до реки Кубани, куплен старый пароход
с баржами... Нефть везут до пристани, там грузят на суда и баржи. Такая перевозка
гораздо дешевле. Но еще лучше было бы соорудить нефтепровод и перекачивать нефть
по трубам.
Следует разведать также несколько новых мест. В них безусловно найдется нефть...
Новой ссуды Новосильцев не получил. Он был вконец разорен, стал болеть и умер,
так и не увидев расцвета русской нефтепромышленности. Поддерживал его только
один человек — знаменитый ученый Дмитрий Иванович Менделеев. Великий химик понимал,
как важны работы Новосильцева, и старался помочь ему, но тоже не добился успеха.
Очень скоро после смерти Новосильцева кубанской нефтью завладел предприниматель-американец.
А расцвет, о котором мечтал Новосильцев, наступил уже в годы Советской власти,
когда к добыче нефти приступили научно. Основы этой науки были заложены другим
ученым — Иваном Михайловичем Губкиным.
Сейчас на Кубани, как и во многих других местах Советского Союза, добывают и
нефть и газ. На кубанских промыслах работает множество людей. А в том месте,
где Новосильцев когда-то пробил первую скважину, стоит обелиск. На нем имена
Новосильцева, Менделеева, Губкина...
Прежде на «сырой», то есть натуральной, нефти работали судовые двигатели, например
двигатель первого русского теплохода «Вандал». В топки, предназначенные для
каменного угля, вдували нефть. Распыляясь, она ярко горела, но, правда, копоти
и сажи от нее было очень много.
Однако очень скоро все поняли, что такой драгоценный продукт, как нефть, можно
использовать гораздо выгодней.
Дмитрий Иванович Менделеев говорил, что сжигать нефть, чтобы приводить в действие
машины, так же неразумно, как топить печи ассигнациями, то есть бумажными деньгами.
Нефть стали обрабатывать — перегонять.
При перегонке — нагревании особым способом — прежде всего закипает и начинает
испаряться из нефти бензин. Его пары собирают в холодильные установки. Там он
снова обращается в жидкость. Бензин — горючее самого высшего качества. Затем
из нефти выделяют белый керосин, потом желтый — менее чистый — и, наконец, густые
и тяжелые масла. Идут они для смазки машин и механизмов. Все, кто имеет дело
с машинами, знают «солярку» — соляровое масло, автол, тавот и черный вязкий
мазут.
Сколько лекарств делают из нефти, какие она дает краски!.. Давным-давно умершая
индейская ковровщица порадовалась бы, взглянув на них.
Из нефти делают шины для автомобильных колес, духи, непромокаемые плащи, мыло
и множество других вещей.
Газ — частый спутник нефти. Но встречаются скопления газа и в тех местах, где
нефти нет.
Пока природный газ еще не научились извлекать из-под земли, его добывали из
каменного угля.
При сухой перегонке, когда уголь превращается в кокс, из него выделяется много
газа. И сейчас еще кое-где так добывают газ.
Иногда даже не нужно вынимать уголь на поверхность. Там, где он залегает, бурят
скважины, нагнетают в них воздух и поджигают уголь.
Пласты его медленно тлеют под землей, а газ, что выделяется при горении, выходит
на поверхность и сразу попадает в трубы. По ним он идет куда нужно. Такой процесс
называется подземной газификацией угля.
У нас в стране одно за другим открываются крупные месторождения угля.
В таких районах бурят скважины и добираются до подземной газовой кладовой.
По газопроводу газ идет в города.
Часто называют газ невидимым топливом. Но этот невидимка может пылать огромным,
далеко видным пламенем. Так бывает, когда газ неожиданно вырвется из недр земли
и загорится. А запылать он может от малейшей искры.
Струя газа часто выбрасывает из скважины камни, части переломанных буровых труб...
Достаточно, чтобы два взлетевших в воздух камня столкнулись и выбили искру,
— и запылает гигантский факел.
Так же легко загорается и нефтяной фонтан. Это большая беда на промысле. И для
людей опасно, и множество ценного сырья сгорает без всякой пользы.
Сгоревший в топке или печи газ не оставляет после себя ни дыма, ни сажи. Его
не нужно грузить в цистерны. Он сам пойдет по трубам куда нужно. И тепла он
дает очень много.
Дерево, уголь, нефть, газ... Вот сколько у человека прекрасного топлива!
Откуда он пришел |
3 |
Как его приручили | 9 |
Огонь — учитель и друг | 14 |
Огонь — мечта | 19 |
Истопник и повар | 25 |
Чем его кормят | 32 |
Дающий свет | 43 |
Коробок с огнем | 54 |
Огонь — вестник | 63 |
Огонь — бог | 73 |
Огонь — судья и палач | 84 |
Огни радости | 103 |
Огни беды | 113 |
Польза или вред? | 125 |
Огонь и металл | 138 |
Огонь — сила | 146 |
Огонь — путеводитель | 157 |
Огонь и оружие | 174 |
Что же такое огонь? | 184 |
Прощание с читателем | 188 |